Ныгчеквеем
Чукотка, сплав по р. Ныгчеквеем
День 20 и ночь 21 июля 2006 года.
Утром собираем лагерь на длинном острове, грузим рюкзаки на катамаран, и выходим. Почти сразу на следующем повороте реки – встречный ветер. Катамаран с горой вещей и нами в довесок парусит страшно. Несмотря на то, что мы гребём изо всех сил, никакого результата – почти не двигаемся. Решаем проводить судно берегом, где можем идём, затем переправляемся на другую сторону и опять идём – тянем берегом. Погода портится. Порывы ветра усиливаются, начинается дождь. Очень тяжело, час за часом тащим лодку, по расстоянию прошли всего ничего, а уже все выбились из сил. Решаем переждать непогоду. Встаём под высоким берегом, с трудом окоченевшими руками из мокрых веток собираем костёр, он долго не разгорается. Наконец огонь есть! Варим макароны с тушёнкой, кипятим чай. Всё стоя, сесть некуда – мокротища. Пока едим, пока то-сё, непогода заканчивается, стихает ветер, перестаёт идти дождь. Мы залезаем в мокрую посудину и тихонько трогаемся. Вдруг всё вокруг преображается. Волны на реке стихают в один миг, река становится шире, светлое небо проступает между тёмно-синими тучами. Вечереет. Выглядывает солнце, освещает дальние холмы, и они сияют как ярчайший, зелёный бархат. На небе с одного конца реки на другой на фоне чёрной уходящей тучи появляется радуга. Мы плывём по тихой реке под радугой. Белошейные гагары, завидев нас, вскрикивают как испуганные девушки - «уй!» и сразу ныряют. Мы тут же придумываем им название – «куйки». Боковое солнце подсвечивает птиц, и на тёмной воде они кажутся невероятно яркими. «Уй!» кричит одна гагара «уй!-уй!» откликаются две другие ныряют и под водой уплывают вперёд. Вдруг рядом с лодкой выныривает нерпа. Тёмная точёная головка, собачьи глаза. Дальше ещё одна. Так и плывём с нерпами и гагарами, река сама несёт нас к морю, а до него ещё километров 80. Радуга тает, зато на реке и над рекой разгорается долгая вечерняя заря. Красиво невыносимо, кажется попал в сказку. Вдоль берега бежит молодой мишка, заслышав нас встаёт на задние лапы, нюхает воздух, фыркает, бежит дальше. Мы какое-то время плывём параллельно, а затем он уходит вбок вдоль впавшей в реку протоки. Так и плывём мы всю ночь, и только под утро останавливаемся на большой травянистой косе. Палатки ставим подальше от медвежьих набродов. Уставший, я, засыпая, слышу, как долго и тонко кричат на реке большие белые чайки – бургомистры.
