***
Залив Шелихова, устье реки Малкачан, палаточный лагерь
14 июня 1998 года.
Молочно-туманным утром пытаюсь пойти посчитать юрков. Но в тумане орут только кедровки. Посбивав ледяные ливни с ветвей распустившихся лиственниц и стланика, возвращаюсь в сырой спальник. Проснувшись вторично, бегу на рыбалку. Тем временем ветер разгоняет (почти) облака, становится жарко и сухо.
Река с последней рыбалки сильно обмелела. По галечнику, выступившему из воды, бегает пара горных трясогузок. В прозрачной воде видно цветную гальку. Рыбы почти нет. Набравшись терпения, я всё-таки вытаскиваю четыре небольших кунджи и одну мальму.
Рыбу, потушенную с луком и морковью, позже съедят собаки, умело, утащив кастрюлю.
На море, от ледяных полей с торосами остались гряды огромных льдин. Море синее-синее обдаёт сырым холодным ветерком. На обнажившихся в отлив камнях сидят белоплечие орланы, штук шесть-семь, там же, на литорали пара куликов-сорок и один бургомистр. Крачки что-то ловят на мелководье, а короткохвостые поморники это что-то у них отнимают. Чтобы отнять, проявляют недюжие усилия, долго гоняются. Наблюдая за поморниками, задаёшься вопросом, не легче ли им эту рыбу просто ловить?
Вечером снимал малиновую примулу* и горы, примулу и Малкачан, а также цветущую карликовую иву.
Перед сном надвинулась огромная туча с громом и молниями. В абсолютной тишине оранжевым пятном среди зеленых лиственниц и тёмно-синего неба погорел закат. Потом порывистый ветер поиграл палаткой, что было жутковато лежать в спальниках, потом стих…
Загрохотало, раскаты грома то тут, то там, затем как-то лениво застучали дождинки по тенту палатки…
* Primula cuneifolia
